Лекция Йонатана Дуби - перевод на русский
Jul. 22nd, 2024 01:21 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
hudoi_ochkarikОригинал: https://www.youtube.com/watch?v=6vw5MfNbpT0
Меня зовут Йони, я профессор физики и химии в университете Бен-Гуриона. Может быть, мы обсудим, как я попал сюда, потому что я не эксперт ни в какой области юриспруденции, но заголовок, который дали моей сессии - захватывает ли прогрессивизм (левый либерализм) точные науки, и ответ - да, но не так быстро, битва в разгаре. Правильно сказал доктор Бармак - у университета есть τέλος, есть цель. Кто хочет знать, в чём она состоит, может выйти в Интернет и загрузить этический кодекс Университета Бен-Гуриона. Там написано в разделе 3 - первое, что написано в этом разделе - что университет - это сообщество исследователей, миссией которого является поиск и распространение истины. Истины, которую ищут исследователи, каждый в своей области: есть области точных и естественных наук, области "мягких наук", области гуманитарных наук, каждый в своей области должен искать истину.
Но академическая система меняет направление, сегодня я приведу несколько примеров. Университеты с точки зрения прогрессивистов - не идеальные маяки поиска и углубления знания, а инструменты для изменения общества, а студенты - уже не студенты, а agents of change, агенты изменения. Именно это - политизация академии. Это несомненно происходит в "мягких" науках, мы слышали это от профессора Коэна Илии. Вопрос в том, что происходит в STEM - точных и естественных науках, технологии, инженерии, медицине. Где там прогрессивизм и взятие под контроль, в чём они выражаются? Некоторые из вас знают меня по моим исследованиям климата и исследованиям агрессивного политического контроля в этой области, поэтому я постараюсь говорить не о климатических науках, а приводить примеры из других областей. Начну с внешнего мира, продолжу Израилем, а в конце мы поговорим о том, что можно попробовать сделать.
Издательство Американского Химического Общества - это крупнейшее в мире общественное объединение химиков, ежегодно на их встрече участвует 20 тысяч человек, основанное 120 лет назад, оно издаёт самые влиятельные в мире химические журналы, в его руководстве много нобелевских лауреатов - в 2023 году опубликовало список запрещённых слов и выражений, которые не следует употреблять в статьях. Несколько примеров - они говорят, как нельзя писать и как следует писать.
Нельзя: obesity is a public health crisis. Следует писать: anti-fat bias and discrimination are public health crisis. Это я цитирую. Другой пример: double blind randomized conrtol trial - нельзя. Правильно - double anonymized. Использование слова blind оскорбляет слепых. Нельзя - cast a dark cloud on the meeting. Правильно - made a tense atmosphere in the meeting. Использование слова dark в отрицательной коннотации оскорбительно для потомков рабов. Именно так. Не смейтесь, но я получил замечание от редактора не использовать выражение quantum supremacy, а заменить его на quantum advantage, потому что supremacy оскорбляет потомков рабов. (Голос из зала: но это общепринятое выражение! Докладчик: больше нельзя.)
Статья в журнале Physical Review Education, который издаёт Американское Физическое Общество - самое важное физическое общество в мире. Журнал занимается вопросами физического образования. Статья показывала, в чём выражается белость (whiteness) в физических классах. В чём заключалась их работа? Они сфотографировали один час выполнения упражнения, в ходе которого студент и две студентки решают упражнение у доски, и объяснили, что то, что мужчина пишет в центре - это свидетельство белости, и, конечно же, стремление к правильному решению проблемы - это свидетельство белости, и вот это вот опубликовали в журнале Physical Review Education. Но не это главная часть истории. Главная часть истории в том, что трое учёных, один из них - мой хороший друг, Кристиан Нисоли, работающий в Национальной лаборатории в Лос-Аламосе, написали ответное письмо. Они сказали: мы хотим ответить, их утверждение заключается в том, что есть whiteness в изучении физики. Где контрольная группа? Где статистика? Где тут наука? Ведь это журнал Американского Физического Общества! Ответ редактора был: вы не опубликуете ваш ответ, потому что, во-первых, вы не эксперты в критической расовой теории, а во-вторых, Кристиан вообще белый, что является ещё одним доказательством белости в физике! Реальная история, которая действительно произошла.
Три исследователя из Индии послали на конференцию по компьютерным наукам статью о применении машинного обучения для распознавания языка жестов. Статья была принята, и немедленно началась буря в твиттере, twitter storm, что, во-первых, нельзя публиковать такую статью, потому что в первой строчке написано, что глухие люди сталкиваются с проблемами, потому что они не слышат, и это, разумеется, нарушение политической корректности, а, во-вторых, понятно, что нельзя публиковать такую статью, потому что ни одного глухого нет среди авторов работы, которая должна помочь глухим. Кому вредит такое требование?
Это не отдельные исключительные случаи. Пятнадцать лет назад такие случаи были исключительными. Сейчас это стандарт. У меня бесконечно много таких историй, но списки длинные, а времени мало.
Я хочу дать израильские примеры, ограничусь кафедрами естественных наук.
Начну со случаем, произошедшим со мной лично. В разгар борьбы за судебную реформу, в июне прошлого (2023) года, я получаю письмо от декана физического факультета у нас в университете, озаглавленное "Изумление". Я принадлежу к химическому, а не физическому факультету, мы коллеги. Мы знаем друг друга много лет, но мы не друзья. Содержание письма был следующим: "Дорогой Йони! Я заметил, что вы не подписали письмо о поддержке персоналом университета письма против судебной реформы. Как так? Я изумлён. Ваш такой-то." Я рядовой профессор, у меня неплохие результаты в плане публикаций, и мне безразлично, что он обо мне подумает. Так я ему и ответил. Но представьте себе молодого преподавателя, который нуждается в декане, чтобы помогал ему на комиссиях, чтобы помог ему на университетской комиссии по строительству, чтобы ему дали лабораторию, чтобы помог ему с выделением денег на исследования. Нет конца вещам, для которых вам нужна помощь системы в бюрократическом лабиринте. Что он сделает? Что он скажет? Это действительно случается, и это влияет.
Другой пример, случившийся около года назад. На моём факультете требовался преподаватель по химии. Руководство сообщило, что ставка выделена, но для того, чтобы эта ставка с высокой вероятностью попала на химический факультет, надо, чтобы этот преподаватель был арабом. До такой степени это было абсурдно, что на заседании комиссии по назначениям кто-то, кого при всём желании нельзя обвинить в излишней правизне, спросил: но как мы узнаем, кто ценнее, женщина или араб?
Таких примеров без счёта. В этом году мне сказали: слушай, у нас есть кандидатка, она более чем посредственная, но мы её приведём, выслушаем её и дадим ей шанс. Это вредит наукам, поскольку мы не можем просто так принимать самых лучших.
Вы можете сказать: но всё это на обочине, я всё ещё могу исследовать что хочу. Это уже не так. Это безусловно не так на кафедре исследований атмосферы, там ты обязан связать своё исследование с климатологией. Но это может перестать быть верным и в точных и естественных науках. Вы думаете, что это очень далеко, но это не очень далеко, и я объясню вам почему. В ООН есть организация, которая называется ЮНЕСКО, рука ООН в образовании, и ЮНЕСКО обеспокоено ситуацией в мире. Они издали документ, и в этом документе есть список вещей, которые весь мир должен поддерживать, sustainability and development goals, цели устойчивости и развития, список за всё хорошее и против всего плохого, конечно же, значительная часть этих целей противоречит друг другу - у нас тут есть эксперт по этому документу, вы его потом спросите - и после этого издали ещё один документ, что университеты и другие организации, дающие высшее образование, должны делать в свете тяжёлого положения в мире. Я зачитаю вам, что они пишут. Это не конспирация, это документ ЮНЕСКО, который можно скачать и прочитать. Они пишут:
"Universities and, more broadly, higher education institutions, need to use the knowledge they produce and the education of new professionals - это уже не студенты, это new professionals - to help solve some of the world's greatest problems as addressed by SDG goals" То есть вместо поиска знаний мы должны решать проблемы, перечисленные в списке.
"The call of this reports makes for universities to play an active part in the agenda" - и это нам уже знакомо. Университеты уже не маяки знания, они не сообщества исследователей, ставящие своей целью поиск истины, вместо этого они стали инструментами для достижения чьих-то целей. Это уже стыкуется с тем, что мы видим, или, по крайней мере, не так уж далеко.
"Higher education institutions should not cease to protect and expand academic freedom" - здесь предложение должно было бы закончиться - "for the promotion of systemic change". То есть, академическая свобода - это здорово, если она вносит вклад в systemic change, если она помогает нам достичь целей, которые нам нужны.
"Basic and curiousity driven research should also be maintained as a core principle where relevant". Как узнать, релевантно ли для их целей моё исследование о хирально-индуцированной спиновой селективности? Создадут комиссию. Они рекомендуют, чтобы в каждой академической организации был Sustainability and Development Goal officer. Комиссар, который будет просматривать исследования и каждый раз определять, соответствует ли исследование целям SDG.
И Хайфский университет уже почти подписал этот документ. Дайте ещё немного времени, и все израильские университеты его подпишут. В каждом университете есть заместитель ректора по разнообразию и инклюзивности, это всегда женщина, теперь будет ещё заместительница ректора по sustainability and development. Их кабинеты будут рядом, и они будут определять, что можно говорить и что можно исследовать. Мы идём туда. Если не будем сражаться, мы туда попадём.
Удивительно, что это не что-то воображаемое. Это не конспирация. Университет Бен-Гуриона открыто и формально создаёт внутри университета отдел, который называется "институт разработки климатической политики". Его цель не исследования - для этого не нужен "институт", для этого уже есть факультеты - цель этого учреждения разрабатывать политику. Внутри университета, с университетским логотипом. Может быть, это будет очень-очень объективный институт, но во главе поставили Тами Зандберг. Поэтому мы знаем, какой будет дух этого отдела, даже не прочитав ни одного документа о позициях. Идея, что сам университет издаёт документы о позициях, эта идея противоречит τέλος-у. Исследователи, каждый из которых сам пишет любые документы о позициях, какие хочет, публикует статьи в газетах, разговаривает с членами Кнессета - всё это прекрасно. Но университет, как организация, не может занимать сторону ни в какой политической игре, потому что это причиняет огромный вред науке.
А наука в Израиле - единственное относительное преимущество, которое у нас есть. Это единственное место, в котором мы - по причинам, о которых можно спорить до посинения - действительно лучше многих других. И если университеты не позволят своим исследователям заниматься наукой на максимуме своих возможностей, то у нас проблема. Потому что мы будем постепенно деградировать, пока не станем как Ливан или Иордания. Знаете ли вы, что в Ливане нет ни одного университета, который даёт докторскую степень в физике?
(Дальше он рассматривает, что можно сделать - эту часть я не стал переводить)
Меня зовут Йони, я профессор физики и химии в университете Бен-Гуриона. Может быть, мы обсудим, как я попал сюда, потому что я не эксперт ни в какой области юриспруденции, но заголовок, который дали моей сессии - захватывает ли прогрессивизм (левый либерализм) точные науки, и ответ - да, но не так быстро, битва в разгаре. Правильно сказал доктор Бармак - у университета есть τέλος, есть цель. Кто хочет знать, в чём она состоит, может выйти в Интернет и загрузить этический кодекс Университета Бен-Гуриона. Там написано в разделе 3 - первое, что написано в этом разделе - что университет - это сообщество исследователей, миссией которого является поиск и распространение истины. Истины, которую ищут исследователи, каждый в своей области: есть области точных и естественных наук, области "мягких наук", области гуманитарных наук, каждый в своей области должен искать истину.
Но академическая система меняет направление, сегодня я приведу несколько примеров. Университеты с точки зрения прогрессивистов - не идеальные маяки поиска и углубления знания, а инструменты для изменения общества, а студенты - уже не студенты, а agents of change, агенты изменения. Именно это - политизация академии. Это несомненно происходит в "мягких" науках, мы слышали это от профессора Коэна Илии. Вопрос в том, что происходит в STEM - точных и естественных науках, технологии, инженерии, медицине. Где там прогрессивизм и взятие под контроль, в чём они выражаются? Некоторые из вас знают меня по моим исследованиям климата и исследованиям агрессивного политического контроля в этой области, поэтому я постараюсь говорить не о климатических науках, а приводить примеры из других областей. Начну с внешнего мира, продолжу Израилем, а в конце мы поговорим о том, что можно попробовать сделать.
Издательство Американского Химического Общества - это крупнейшее в мире общественное объединение химиков, ежегодно на их встрече участвует 20 тысяч человек, основанное 120 лет назад, оно издаёт самые влиятельные в мире химические журналы, в его руководстве много нобелевских лауреатов - в 2023 году опубликовало список запрещённых слов и выражений, которые не следует употреблять в статьях. Несколько примеров - они говорят, как нельзя писать и как следует писать.
Нельзя: obesity is a public health crisis. Следует писать: anti-fat bias and discrimination are public health crisis. Это я цитирую. Другой пример: double blind randomized conrtol trial - нельзя. Правильно - double anonymized. Использование слова blind оскорбляет слепых. Нельзя - cast a dark cloud on the meeting. Правильно - made a tense atmosphere in the meeting. Использование слова dark в отрицательной коннотации оскорбительно для потомков рабов. Именно так. Не смейтесь, но я получил замечание от редактора не использовать выражение quantum supremacy, а заменить его на quantum advantage, потому что supremacy оскорбляет потомков рабов. (Голос из зала: но это общепринятое выражение! Докладчик: больше нельзя.)
Статья в журнале Physical Review Education, который издаёт Американское Физическое Общество - самое важное физическое общество в мире. Журнал занимается вопросами физического образования. Статья показывала, в чём выражается белость (whiteness) в физических классах. В чём заключалась их работа? Они сфотографировали один час выполнения упражнения, в ходе которого студент и две студентки решают упражнение у доски, и объяснили, что то, что мужчина пишет в центре - это свидетельство белости, и, конечно же, стремление к правильному решению проблемы - это свидетельство белости, и вот это вот опубликовали в журнале Physical Review Education. Но не это главная часть истории. Главная часть истории в том, что трое учёных, один из них - мой хороший друг, Кристиан Нисоли, работающий в Национальной лаборатории в Лос-Аламосе, написали ответное письмо. Они сказали: мы хотим ответить, их утверждение заключается в том, что есть whiteness в изучении физики. Где контрольная группа? Где статистика? Где тут наука? Ведь это журнал Американского Физического Общества! Ответ редактора был: вы не опубликуете ваш ответ, потому что, во-первых, вы не эксперты в критической расовой теории, а во-вторых, Кристиан вообще белый, что является ещё одним доказательством белости в физике! Реальная история, которая действительно произошла.
Три исследователя из Индии послали на конференцию по компьютерным наукам статью о применении машинного обучения для распознавания языка жестов. Статья была принята, и немедленно началась буря в твиттере, twitter storm, что, во-первых, нельзя публиковать такую статью, потому что в первой строчке написано, что глухие люди сталкиваются с проблемами, потому что они не слышат, и это, разумеется, нарушение политической корректности, а, во-вторых, понятно, что нельзя публиковать такую статью, потому что ни одного глухого нет среди авторов работы, которая должна помочь глухим. Кому вредит такое требование?
Это не отдельные исключительные случаи. Пятнадцать лет назад такие случаи были исключительными. Сейчас это стандарт. У меня бесконечно много таких историй, но списки длинные, а времени мало.
Я хочу дать израильские примеры, ограничусь кафедрами естественных наук.
Начну со случаем, произошедшим со мной лично. В разгар борьбы за судебную реформу, в июне прошлого (2023) года, я получаю письмо от декана физического факультета у нас в университете, озаглавленное "Изумление". Я принадлежу к химическому, а не физическому факультету, мы коллеги. Мы знаем друг друга много лет, но мы не друзья. Содержание письма был следующим: "Дорогой Йони! Я заметил, что вы не подписали письмо о поддержке персоналом университета письма против судебной реформы. Как так? Я изумлён. Ваш такой-то." Я рядовой профессор, у меня неплохие результаты в плане публикаций, и мне безразлично, что он обо мне подумает. Так я ему и ответил. Но представьте себе молодого преподавателя, который нуждается в декане, чтобы помогал ему на комиссиях, чтобы помог ему на университетской комиссии по строительству, чтобы ему дали лабораторию, чтобы помог ему с выделением денег на исследования. Нет конца вещам, для которых вам нужна помощь системы в бюрократическом лабиринте. Что он сделает? Что он скажет? Это действительно случается, и это влияет.
Другой пример, случившийся около года назад. На моём факультете требовался преподаватель по химии. Руководство сообщило, что ставка выделена, но для того, чтобы эта ставка с высокой вероятностью попала на химический факультет, надо, чтобы этот преподаватель был арабом. До такой степени это было абсурдно, что на заседании комиссии по назначениям кто-то, кого при всём желании нельзя обвинить в излишней правизне, спросил: но как мы узнаем, кто ценнее, женщина или араб?
Таких примеров без счёта. В этом году мне сказали: слушай, у нас есть кандидатка, она более чем посредственная, но мы её приведём, выслушаем её и дадим ей шанс. Это вредит наукам, поскольку мы не можем просто так принимать самых лучших.
Вы можете сказать: но всё это на обочине, я всё ещё могу исследовать что хочу. Это уже не так. Это безусловно не так на кафедре исследований атмосферы, там ты обязан связать своё исследование с климатологией. Но это может перестать быть верным и в точных и естественных науках. Вы думаете, что это очень далеко, но это не очень далеко, и я объясню вам почему. В ООН есть организация, которая называется ЮНЕСКО, рука ООН в образовании, и ЮНЕСКО обеспокоено ситуацией в мире. Они издали документ, и в этом документе есть список вещей, которые весь мир должен поддерживать, sustainability and development goals, цели устойчивости и развития, список за всё хорошее и против всего плохого, конечно же, значительная часть этих целей противоречит друг другу - у нас тут есть эксперт по этому документу, вы его потом спросите - и после этого издали ещё один документ, что университеты и другие организации, дающие высшее образование, должны делать в свете тяжёлого положения в мире. Я зачитаю вам, что они пишут. Это не конспирация, это документ ЮНЕСКО, который можно скачать и прочитать. Они пишут:
"Universities and, more broadly, higher education institutions, need to use the knowledge they produce and the education of new professionals - это уже не студенты, это new professionals - to help solve some of the world's greatest problems as addressed by SDG goals" То есть вместо поиска знаний мы должны решать проблемы, перечисленные в списке.
"The call of this reports makes for universities to play an active part in the agenda" - и это нам уже знакомо. Университеты уже не маяки знания, они не сообщества исследователей, ставящие своей целью поиск истины, вместо этого они стали инструментами для достижения чьих-то целей. Это уже стыкуется с тем, что мы видим, или, по крайней мере, не так уж далеко.
"Higher education institutions should not cease to protect and expand academic freedom" - здесь предложение должно было бы закончиться - "for the promotion of systemic change". То есть, академическая свобода - это здорово, если она вносит вклад в systemic change, если она помогает нам достичь целей, которые нам нужны.
"Basic and curiousity driven research should also be maintained as a core principle where relevant". Как узнать, релевантно ли для их целей моё исследование о хирально-индуцированной спиновой селективности? Создадут комиссию. Они рекомендуют, чтобы в каждой академической организации был Sustainability and Development Goal officer. Комиссар, который будет просматривать исследования и каждый раз определять, соответствует ли исследование целям SDG.
И Хайфский университет уже почти подписал этот документ. Дайте ещё немного времени, и все израильские университеты его подпишут. В каждом университете есть заместитель ректора по разнообразию и инклюзивности, это всегда женщина, теперь будет ещё заместительница ректора по sustainability and development. Их кабинеты будут рядом, и они будут определять, что можно говорить и что можно исследовать. Мы идём туда. Если не будем сражаться, мы туда попадём.
Удивительно, что это не что-то воображаемое. Это не конспирация. Университет Бен-Гуриона открыто и формально создаёт внутри университета отдел, который называется "институт разработки климатической политики". Его цель не исследования - для этого не нужен "институт", для этого уже есть факультеты - цель этого учреждения разрабатывать политику. Внутри университета, с университетским логотипом. Может быть, это будет очень-очень объективный институт, но во главе поставили Тами Зандберг. Поэтому мы знаем, какой будет дух этого отдела, даже не прочитав ни одного документа о позициях. Идея, что сам университет издаёт документы о позициях, эта идея противоречит τέλος-у. Исследователи, каждый из которых сам пишет любые документы о позициях, какие хочет, публикует статьи в газетах, разговаривает с членами Кнессета - всё это прекрасно. Но университет, как организация, не может занимать сторону ни в какой политической игре, потому что это причиняет огромный вред науке.
А наука в Израиле - единственное относительное преимущество, которое у нас есть. Это единственное место, в котором мы - по причинам, о которых можно спорить до посинения - действительно лучше многих других. И если университеты не позволят своим исследователям заниматься наукой на максимуме своих возможностей, то у нас проблема. Потому что мы будем постепенно деградировать, пока не станем как Ливан или Иордания. Знаете ли вы, что в Ливане нет ни одного университета, который даёт докторскую степень в физике?
(Дальше он рассматривает, что можно сделать - эту часть я не стал переводить)
